Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сюаньминь тряхнул пальцами, и этот бумажный завиток в один миг рассыпался пеплом, который подхватил и понёс вперёд ветер.
Цзян Шинин и Лу Няньци, совсем как две перепёлки — большая и маленькая, теребя рукава, глядели во все глаза, как прямо у них на виду бумажный пепел оседает среди леса. А аккурат после того, как пепел опустился на землю, на ней, изначально лишённой каких бы то ни было следов, дорожкой проявились вдруг отпечатки ног.
В отличие от обычных следов — когда шаг оставляет углубление, эта дорожка была отмечена бумажным пеплом, что слегка покрывал грязь сверху — словно бы тот, кто эти следы оставил, каждым шагом лишь едва-едва касался земли.
— Непохоже, чтобы это шёл человек, скорее, кто-то подвешенный едва касался, — сказал Цзян Шинин, не удержавшись.
Лу Няньци молчал.
Внезапно он немного пожалел, что отправился на остров вместе с этими людьми — ни один из них не разговаривал нормально.
— Что значит — подвешенный прикасался? — Сюэ Сянь на дне потайного мешочка был удручён до крайности: с одной стороны, он ничего не мог поделать с любопытством к тому, чем заняты Сюаньминь и остальные, с другой — расставаться с золотой жемчужиной на дне мешочка он тоже не желал. К тому же он чувствовал, что за время последних разговоров золотая жемчужина немного потеплела, даже чуть-чуть превысив температуру тела Сюаньминя.
Впрочем, разница эта была столь незначительной, что он и сам не был вполне уверен.
— Святоша, — громко окликнул Сюэ Сянь, обнимая золотую жемчужину.
Сюаньминь промолчал.
Видя, что он не отвечает, Сюэ Сянь пристал, повторяя:
— Святоша, Святоша.
Сюаньминь продолжал молчать.
Сюэ Сянь закатил глаза, позвав:
— Сюаньминь! Обсудим кое-что!
Сюаньминь ответил равнодушно:
— Говори.
— Ты ведь любишь рвать подол одежд? Так давай договоримся — ты будешь отрывать не от подола, а от этого потайного мешочка, а? — Сюэ Сянь продолжил — обоснованно, стройно и ясно: — Если ты будешь отрывать от горловины, она станет немного ниже, и я смогу одновременно держать золотую жемчужину и запросто высовывать голову.
Если бы Сюаньминь согласился, было бы в этом что-то не то.
Он ответил холодно:
— Ты переоцениваешь свои силы, бумажная шея непрочная, будешь вытягивать раз за разом — разорвётся. Я не собираю тела мёртвых бумажных человечков.
Суть: сиди себе в сторонке да помалкивай лучше, чем такую чушь городить.
Больше не болтая попусту с Сюэ Сянем, он стремительно пошёл вдоль следов, и Цзян Шинин с Лу Няньци поспешили за ним, догоняя.
Сюэ Сянь ещё некоторое время продолжал злиться в потайном мешочке, затем, не сдаваясь, завозился снова, как оживший труп. Прожив так много лет, это злобное создание, рождённое разбрасываться приказами, до сих пор не знало, что значат такие слова, как «сдержанность» и «смирение». Он взял золотую жемчужину, покатался с ней пару раз взад-вперёд — и наконец свесил свою хрупкую шею с горловины. Вот только рука его всё ещё дотягивалась до золотой жемчужины и не отпускала, и свешивать шею тоже было крайне трудно — всё его тело и голова мучительно болели, вытягиваясь.
Эта его пара трюков была необычайно ловкой — совсем не то, что мог бы проделать простой смертный. Повисев не так уж и долго, он неожиданно подал голос:
— У корневища что-то есть.
Сюаньминь остановился. Он только ощутил, что фэншуй этого острова Фэньтоу совсем не в порядке, но нельзя было точно сказать, что именно не так. Казалось, это результат хитрого вмешательства, однако нигде на поверхности было не найти ни малейшего следа изменений, сделанных человеком. Так что весь путь он, кроме того что краем глаза поглядывал на отпечатки ног, держал внимание сосредоточенным на структуре этого дикого леса и ничуть не присматривался к земле.
Только Сюэ Сянь подал голос, он спросил:
— У которого корневища?
— Впереди слева, у корневища дерева с трещиной на стволе.
Это было старое дерево примерно в трёх чжанах[48] от них, ветви и ствол его раскололись — похоже, от удара молнией, — широко зияла расщелина. Однако в безлюдных горах и диких лесах такие деревья были вовсе не редкостью, скорее, считались обычными. Приблизившись, Сюаньминь некоторое время тщательно осматривал область у корневища, пока наконец в совсем уж неприметном месте не обнаружил короткий шнур, что цветом почти сливался с глинистой почвой. Шнур, видимо, грубо разорвали — на одном конце всё ещё был узел.
— Э? — вопросительно протянул Лу Няньци рядом и поднял шнур. Не беспокоясь о том, что пачкается грязью, он сжал узел, внимательно изучил его за несколько мгновений и, нахмурив брови, сказал: — Кажется, это шнур из связки монет моей семьи.
— Ты уверен? — удивился Цзян Шинин. — Ты можешь узнать его вот так?
— Этот узел завязывал я, другие делают иначе, — Лу Няньци небрежно ткнул в узел, показывая: — Смотрите.
Сюаньминь бросил взгляд на грязь на шнуре и молча отступил немного в сторону.
Какое-то время Лу Няньци держал узел, чтобы они посмотрели, как вдруг отреагировал:
— Разве все наши связки монет не украли! Как шнур мог оказаться здесь?!
Едва он наконец сообразил, что ситуация несколько странная, как нечто ударило его под колени.
Услышав «Бум!», Лу Няньци не успел отреагировать, от удара ноги его вмиг ослабели, и он упал на колени.
Это нежданное коленопреклонение оказалось тяжёлым, и он не знал, в какую ловушку попал. Не пойми откуда раздался скрип пружинного механизма, и под ногами у каждого вдруг разверзлась пустота.
От внезапного ощущения падения, что сопровождалось скрежещущим трением камней, они потерялись настолько, что не смогли бы отличить и запад от востока.
Во время этого стремительного падения в сердце Сюэ Сяня впервые зародилось уважение к Сюаньминю. Потому что этот проклятый Святоша, вопреки ожиданиям, сумел удержать равновесие в воздухе и неизвестно каким образом замедлил скорость и смягчил падение настолько, что, приземлившись, благополучно устоял, а не покатился кубарем.
В итоге в тот самый миг, когда он очутился на земле, Сюэ Сянь, который не успел убрать свисавшую с горловины шею, ощутил, как его собственная голова вдруг падает.
«Плохо, плохо, плохо, Святоша накаркал, действительно, мать её, сейчас оторвётся!»
Сюаньминь выпрямился в темноте и смутно почувствовал, как нечто, похоже, как раз спланировало на землю.
— Ауч…
— С-с-с… Я едва не сломал руку.
— Что это за проклятое место? У меня от падения голова слегка кружится.
— Учитель? Учитель Сюаньминь, ты здесь?
Услышав рядом беспорядочные болезненные оклики Цзян Шинина
